Российский интеллектуальный дом будущего

Моносота Шумовского

Канал «День ТВ»

Дата публикации: 15 апреля 2019 года

Транскрибация видео, стенограмма.

Примечание: материал подготовлен в жанре стенограммы. Произведена дословная запись устной речи (по видеозаписи на канале Youtube). Литературное редактирование произведено самым минимальным образом (в целях точной передачи информации). Жанр стенограммы позволяет близко к тексту передавать интонацию участников беседы, их оригинальную манеру речи, а также суть и смысл сообщений.

 

(скриншот видеозаписи на канале Youtube).

В студии:

Владимир Шумовский, предприниматель, руководитель Группы Компаний «MONOSOTA»,

Андрей Фефелов, главный редактор канала «День».

***

Андрей Фефелов:

Здравствуйте! В студии телеканала «День» я Андрей Фефелов, в гостях у нас предприниматель и изобретатель, прежде всего в этом интерес, Владимир Валерьевич Шумовский.

Владимир Шумовский:

Добрый день!

Андрей Фефелов:

Приветствую Владимир! Очень рад видеть в студии, и хотелось бы рассказать, поведать о вашем проекте, но и по ходу дела поговорить о более общих вещах, поскольку то, чем вы занимаетесь не совсем характерно для современного бизнесмена, предпринимателя, это скорей такая прикладная футурология, как я мог сказать.

Вот этот вот проект, который вы разрабатываете, он связан с темой жилья, он связан с темой архитектуры, он связан с темой обустройства Земли, если угодно. И я наблюдаю такую странную тенденцию, что за последние годы, целые десятилетия не было осуществлено прорывов в этой области. Как будто бы развитие остановилось. Причем в 60-е годы, когда, конечно, была главной космическая утопия, но, тем не менее, развивались и другие направления, другие футурологические разработки. И я помню прекрасно книгу Мишеля Рагона, которая называется «Архитектура будущего». Это перевод французского футуролога. В советском Союзе, по-моему, книга вышла в 1972 году, а написана она в 1968 г.

Владимир Шумовский:

Да.

Андрей Фефелов:

И там показано около 10 примерно направлений, куда будет развиваться, и архитектура, и ни одного из этих направлений я не увидел в жизни (смеется). Ни одно. Хотя повторяю эта книга, несмотря на всю свою такую футурологичность и фантастичность, она опиралась на реальные проекты, разработки и т. д.

А вот ваша моносота, что это такое? Как она возникла, и как она себя, так сказать, выстраивает? Что она содержит? Что это за проект?

Владимир Шумовский:

Ну, вы знаете, на самом деле это проекты планетарного значения. Появилась она в принципе в конце 90-х годов. Начало 90-х годов – это мои студенческие годы, и, соответственно, радиофизика, Политех, Питер, архитектура, начало 90-х, бизнес, да (?), новое слово в то время. И вот это все наложило определенный отпечаток. И так как радиофизика предполагает расчет космических полетов, расчет термических различных процессов и т. д., естественно у меня возник вопрос: «Как же так? Если мы рассчитываем колоссальные потоки электронов в определенных направлениях, в определенных там слоях микромира, да (?), то почему мы до сих пор не можем решить такие простейшие вопросы, как пробки на дорогах, да (да?), битком набитый транспорт и т. д.?». Вот как-то не было стыковки в этих понятиях.

И в студенческие годы я задал такие вопросы сначала преподавателям… Сначала, конечно, сам себе, потом в преподавательском составе, а Политех в общем-то он славится вот этой технической школой, и таким образом, у меня появились некие идеи. Преподаватели еще той школы имели определенные связи в Доме ученых, и там мне дали первую, скажем так, школу (смеется), как сегодня говорят мастер-класс, задав очень много вопросов. «Вот ты хочешь решить там транспортный вопрос, жилищные вопросы, а вот ты знаешь,…». И пошло. «Полметра от асфальта такие-то коммуникации, здесь такие-то условия, здесь такие-то законы». Я понял, все, жизнь не состоялась. Зачем я это все это делаю?

Андрей Фефелов:

Слишком много факторов, да, ограничивающих.

Владимир Шумовский:

Да, то есть не просто ограничивающих, а просто жирный крест на всем (смеется). Со временем это все утряслось. Прошло там полгода, год, я понял, что на это можно найти такие ответы, на это такие ответы. В итоге я создал такую технологию и назвал ее СТРАУС. Скоростной транспорт. Скоростные транспортные радиоуправляемые системы (СТРАУС). И со временем эти скоростные системы стали уже позиционироваться как решение действительно транспортных вопросов, а затем транспортно-логистических вопросов исходя из того, что мы смотрим целиком на общую проблему. И понятно, что, если есть транспорт, есть остановка. Есть комплексы обслуживания и т. д., и т. д., и вся инфраструктура.

И, таким образом, появились моносоты. Причем появились они, на самом деле, под водой. По очень простой причине, что когда мы говорим о транспорте, мы говорим о эффективности и безопасности, а когда мы говорим об эффективности, мы должны понимать, что это должен быть транспорт хотя бы в несколько раз эффективнее, чем железная дорога. В противном случае, а зачем его создавать? Точно также и с жильем получилось.

Но с жильем получилось так, что если у нас транспорт проходит какие-то трансконтинентальные расстояния, да (?), то есть имеется в виду в воде, в океане, в море, да (?), то соответственно мы уходим на некую глубину там, 100-200 метров, а там большое давление. И вот эти тогда еще не моносоты, а переходники для выравнивания давления, и сформировали структуру моносоты. То есть, когда мы берем шары и между собой их сжимаем, мы получаем шестигранник. Это очень хорошо наглядно видно на автобусах, да (?), когда делают рекламку, оклеивают автобус, там же просто дырочки, а издалека кажется, что это шестигранники.

Вот таким образом, в общем-то появились моносоты. То есть ничего общего с сотами изначально там не было. Более того, моносоты – это не шестигранник, это равносторонний треугольник. Дело в том, что основа основ — это простота с одной стороны и сложность, имеется в виду индивидуальность, не ограниченное количество подходов к решению задачи, с другой стороны. Таким образом, задача была построена так, чтобы элементарными деталями (по сути, всего две детали), которые смогли бы сформировать любой конструктив, любой этажности.

Андрей Фефелов:

Любую структуру, да, по сути?

Владимир Шумовский:

Да, именно. То есть любую фактически конфигурацию. Захотел округлую, захотел квадратную, треугольную, там ромбическую, мы сейчас вот увидим (на экране демонстрируется очередной слайд презентации). Все, что угодно. На базе элементарных деталей. В итоге получилось всего две детали.

Почему? Одна деталь – лучевая балка, другая – угловая деталь. Таким образом, лучевая балка для равностороннего треугольника, стороны везде одинаковые, а уголки просто закрывают. И, соответственно, узлы соединения либо болты, либо клипсы. Самое главное, что в процессе были созданы уже унификации, и все вот последние, скажем, уже 20 лет эта технология не стоит на месте.

То, что мы публикуем, показываем это технология 2003-2006 года, а то, что мы сегодня сформировали, она уже имеет третье, четвертое поколение. Основная задача этой технологии была, на самом деле, решить жилищный вопрос не только в России, но и во всем мире. Причем, создавая этот концепт, мы понимали, что если у нас эти детали могут жить достаточно долго, то мы с вами формируем такую структуру, которая будет интересна и для будущих поколений, и для их будущих поколений и т. д.

То есть, если конструктив сборно-разборный мы решаем очень многие вопросы. Вот, таким образом, было сформировано, скажем так, техническое задание для вот этой большой серьезной задачи.

Второй немаловажный момент. Я узнал, что оказывается наше сегодняшнее строительство оно увязано на заводы. То есть, пока не будет построен железобетонный завод, рядом стоящие дома построить невозможно, потому что бетон можно везти не больше часа. Вот в часовой доступности…

Андрей Фефелов:

Даже вот эти «крутилки», они все равно не обеспечивают.

Владимир Шумовский:

Да. Да, именно. То есть, то, что сегодня китайцы рассказывают нам о так называемом автоматическом строительстве, оно таковым не является. То есть, по большому счету, вот эти 3D принтеры, так называемые, они ничем не отличаются от обычных манипуляторов с общей заливкой вот этих многоэтажных монолитных домов. Таким образом, новизны как таковой нет. И, в связи с этим, у нас появилось (ну, у меня, в диалоге с различными конструкторами, дворниками, механиками, монтажниками, учеными, футурологами, просто хорошими людьми), появилось много вопросов, и я решил сделать конструктор. В отличие от сегодняшних домов моносота фактически является конструктором конструктива отдельно, фасадных элементов отдельно, кровельных систем отдельно, теплового контура, например, для Сочи одно, для Крайнего Севера другое…

Андрей Фефелов:

Вот действительно, у нас же много поясов в стране-то и много климатических зон. Получается должна быть какая-то унификация. Вот принцип-то я насколько понимаю в том, чтобы создать некие универсальные модели, а разница в климате очень большая. Она значит для страны имеет какие-то все-таки ведь различия.

Владимир Шумовский:

Именно. Вот вы очень правильно заметили, этот вопрос заострили. Потому что у нас сегодня происходит, ну, непонятная ситуация. У нас одна и та же серия практически с одним и тем же «конструктивом», в смысле железобетоном, если можно это так назвать, что в Москве, что на Крайнем Севере, что на Сахалине, что в Сочи.

Андрей Фефелов:

Это имеется в виду, эти коробки.

Владимир Шумовский:

Да. Железобетонные, пятиэтажные вот эти вот домики, корабли и т. д. Ну, стенка, извините, там 10-15 сантиметров промораживается мгновенно, здесь же стоит дополнительная еще батарея, которая дополняет еще вот эту проморозку, то есть, конденсат создает по большому счету. Таким образом, мало того, что холодно, да еще и влажно. То есть, три в одном, и все как говорится не в ту корзину.

И вот вы правильно задали вопрос, у меня аналогично сложилось вот это состояние, я долго не мог понять, как это должно быть. А потом как-то посмотрел, ну, вот мы с вами летом одеваем легкую одежду, зимой одеваемся потеплее, а почему дома-то у нас в разных мало того, что условиях, да еще при разных температурных режимах, всегда, как говорится, «одним цветом»? Исходя из этого, я понял, что дом должен быть разборным, чтобы мы с вами имели возможность, например, изменить конфигурацию, если это необходимо, ведь мы же не учитываем с вами самое главное: человек растет, у него растут мышцы, кости и т. д., а наш дом как-то не растет. Семья растет, а дом опять не растет.

То есть, молодые ребята, вот начали жить вместе, молодая семья, все чудесно. Ребенок родился, и что делать? Потесниться! Второй родился – ну, уже совсем потесниться, а если это мальчик и девочка? Значит им еще комнаты нужны. Что делать? И тогда у нас было предложение сформировать такое здание, которое бы можно было элементарным способом, то есть простейшим способом, благодаря одному, например, гаечному ключу, отвинтить какие-то элементы фасада, докрутить каркас, и обратно поставить фасадные элементы.

То есть, увеличить площадь, увеличить этажность, и т. д.

Андрей Фефелов:

Но это градостроительная революция, на самом деле, потому что ведь сейчас главенствует некий принцип, он, кстати, не декларируется, как большинство принципов, которые главенствуют, они так, втихаря протаскиваются, о том, что Россия, да и, наверное, и человечество в целом должно жить в неких агломерациях городских, многоэтажных таких, больших, как это сказать помягче, клоповниках таких колоссальных. И создание среды близкой к природе, близкой к деревне и т. д., имеется в виду среды…, здесь все можно включить и инфраструктуру, и архитектуру тоже, поскольку я специально посещал в нижегородской области, значит, поселок для молодых специалистов. Да? Там пытаются учителей, врачей заманить жильем.

Владимир Шумовский:

Точно.

Андрей Фефелов:

Ну, это чудовищные дома. Это сделано из такого полудырявого просохшего бруса, обделано сайдингом, с ненавастью, с ненавистью сделано сайдингом…

Владимир Шумовский:

Точно.

Андрей Фефелов:

И, конечно, я заходил в эти дома и спрашивал людей: «Как вам здесь живется?». Они говорили: «Чудовищно! Холодно зимой, летом жарко и душно». Это не старые избы, это не новое что-то такое стандартизированное, сделанное по гостам, разработанное учеными, разработанное экономистами для того, чтобы поставить на поток, удешевить это жилье. Это какое-то бракодельство. Это попытка, наоборот, отмахнуться от проблемы, от людей и т. д.

И единого русского дома на семь человек, поскольку семь я – это есть некая базовая структура, включая может быть там и родителей пожилых и т. д., не придумано. Я знаю, что подобные разработки были у Юрия Крупного, что-то подобное он там делал.

И вот насколько ваш проект, он практически привязан к жизни, поскольку, ну, вот сама по себе идея, если говорить про в широком смысле идею, я, конечно, о чем-то подобном слышал и об этом мечтали фантасты, о том, чтобы можно было переехать со своим домом на новое место и т. д. Вот эта динамическая модель и т. д. Но даже вот сама конструктивная идея, которая лично ваша, она, скажем так, все-таки не является чем-то, что можно назвать «Руководство к действию». Это некие решения, а вот как эти решения, как это слово довести до дела? Как их перевоплотить в смысле именно реализации? Как вот эту интересную такую модель вдруг превратить в жизнь? Вот я уже вижу здесь и храм есть, что-то подобное, и такие дачи… Насколько это все реалистично?

Владимир Шумовский:

Именно с этой целью и формировался концепт развития моносоты. Вот как, например, на этой картинке. То есть, мы сначала можем построить одну моносоту, появились финансы, появились возможности мы пристроили вторую. Появилась возможность небольшая, сделали надстройку в виде, например, беседки. Дальше эту беседку можно обделать фасадными элементами. Появились дальше деньги – утеплили. И т. д., и т. д. То есть, это конструктор. И вот то, что вы сейчас замечательно проговорили по поводу переселения – вот это задача на самом деле очень важна, потому что сегодня очень много негатива, когда люди не могут ужиться, хотят разойтись, жилищный вопрос их душит, и начинаются вот эти разборки, которые совершенно…

Андрей Фефелов:

Душит мегаполис сам по себе.

Владимир Шумовский:

Да.

Андрей Фефелов:

Нам так хорошо здесь с одной стороны, а с другой стороны очень плохо. И для того, чтобы «хорошо» оставить нужно нормальное жилье. А убрать «плохо», значит надо уехать в среду природную, где все другое.

Владимир Шумовский:

Точно.

Андрей Фефелов:

И вот, конечно, это сам по себе посыл прекрасный, но вот можно ли этот цикл как-то так расписать более так практично что ли?

Владимир Шумовский:

Конечно. Мы сейчас формируем сообщество, которому интересно вот именно решение вот таких вот жилищных вопросов. То есть, на самом деле концепт моносоты это не столько концепт как такового дома, а вопрос решения сложной задачи из простейших элементов. То есть, простейшими шагами, простейшими действиями мы можем решить сложную задачу, если объединяемся.

Андрей Фефелов:

Это вообще русский принцип создания крупных систем, я скажу.

Владимир Шумовский:

Именно, именно. Таким образом, если мы говорим о единичной моносоте, она сегодня будет стоить в районе 20-30 тысяч рублей квадратный метр, а, но как только мы ставим это на поток, причем поточное производство буквально на уровне артели, там 3-5 человек работает, не нужны большие производства. Таким образом, кто-то делает элементы каркаса, кто-то делает обвесы, причем индивидуальные обвесы, у нас же есть сегодня 3D принтеры, различные краски, множество различных <компонентов>.

Андрей Фефелов:

Обвесы это собственно стены, да?

Владимир Шумовский:

Вентфасады.

Андрей Фефелов:

Гм-гм.

Владимир Шумовский:

Вентфасады. Да, то есть в отличие от обычных домов, где вот кирпич, она же и внешняя стена, она же и внутренняя стена, холод пришел, проморозило, если дому тепло пошла плесень.

Андрей Фефелов:

Та-а-к.

Владимир Шумовский:

Ну, потому что начался конденсат и т. д., и т. д. Что же у нас получается? У нас есть отдельно каркас, он полностью защищен от внешнего воздействия обвесами, то есть вентфасадами с направляющими, который прочный, красивый, но холодный. Дальше идет конвекционный поток, то есть небольшая воздушная прослойка, которая…

Андрей Фефелов:

Полость.

Владимир Шумовский:

…Дает возможность двигаться воздуху. То есть, мы отсекаем влажность. То есть, у нас всегда есть разница температур, между низом и верхом, наверху всегда теплее, охлаждается, пошел вниз. Внизу всегда холоднее, подогрелся, пошел вверх. Конвекционный поток не дает возможности скапливаться конденсату.

Андрей Фефелов:

Эти процессы, естественно, регулируются, или они подкручиваются.

Владимир Шумовский:

Естественно. Естественным путем. Да, то есть, дело в том, что здесь не нужно даже ничего регулировать. Как только что-то перегревается естественным путем, конвекционный поток ускоряется. Вот и все.

И дальше мы уже ставим панели теплового контура, причем они идут внахлест, со сдвигом. Таким образом, никаких щелей, никаких вот моментов как у нас вот обычно расходится дом <…>, такого нет. Таким образом, мы уходим, с одной стороны, от проблем, когда нагревается тело, расширяется, охлаждается сужается, возникают какие-то щели, трещины и т. д. У нас таких моментов быть не может, у нас все на болтах.

Андрей Фефелов:

А вот, Владимир, вы сказали, что зимой мы одеваемся, летом раздеваемся, но это же не касается дома, да?

Владимир Шумовский:

Касается.

Андрей Фефелов:

То есть его тоже можно утеплять и растеплять, да?

Владимир Шумовский:

Именно.

Андрей Фефелов:

А как это так?

Владимир Шумовский:

Дело в том, что со временем мы можем заменять эти панели, и дом уникален тем, что у нас все панели интерьерные в том числе распираются между полом и потолком. То есть, таким образом, мы просто можем снять, называя сегодняшним языком, плинтус, но он у нас специальный, там интеллектуальная система вместо плинтуса, да (?), то есть используемый. На ножках у нас вот эти вот элементы, которые распорными механизмами являются, мы отпускаем эти болтики, соответственно перемещаем эту деталь так как нам надо, таким образом, формируем такое планировочное решение нового типа.

То есть мы делаем капремонт дома фактически за считанные дни. Полностью перепланировку всей квартиры за считанные часы. То есть, трехкомнатная квартира полностью может быть перепроектирована буквально за 6-8 часов.

Андрей Фефелов:

А как же эти панели? Если они заменяются их надо как-то вытаскивать, вынимать, это как…?

Владимир Шумовский:

Да, есть такой момент: дело в том, что вытаскиваются они, снимаются достаточно просто, но вы затронули очень важный момент, который называется вторичным рынком. Мы с вами знаем такие моменты как сотовые телефоны, автомобили, одно дело мы покупаем новый автомобиль, но есть колоссальный рынок вторичных автомобилей. Тоже самое с сотовыми телефонами. И что получается? Люди, используя эти панели, используя эти дома первые 3,5,10 лет начинают привыкать, у них уже есть возможность заменить какие-то свои панели на новые, на более технологичные, более утепленные, более какие-то красивые, да, что угодно. Причем мы же понимаем, что есть 3D принтеры, есть различные краски, и мы можем делать уникальнейшие дома похожие вплоть до того, что даже на дворцы.

И, соответственно, у нас возникает с вами возможность формировать не только шестигранную форму, да (?), но и удлиненные какие-то формы.

Андрей Фефелов:

Кстати, японский стиль такой (на экране демонстрируется очередной слайд презентации).

Владимир Шумовский:

И моделировать абсолютно различные системы, встраивая туда тоже какие-то элементы. То есть, таким образом, мы по цене обычного кирпичного дома делаем уникальный дом, который может выдерживать до минус 80 градусов.

Андрей Фефелов:

Вот это какая-то отделка, по-моему, штукатурная? (на экране демонстрируется очередной слайд презентации).

Владимир Шумовский:

На самом деле, и да, и нет. Она штукатурная, но, во-первых, это микроштукатурка, которая будет держаться 25 лет, а то и больше. На ней 7 слоев лака. В реальных условиях, вот в обычных на воздухе это сделать невозможно, поэтому все эти элементы, они делаются на заводе, в поточном производстве, причем индивидуально.

Андрей Фефелов:

И потом свинчиваются.

Владимир Шумовский:

А потом приезжают, как у нас сегодня кухню привозят, собирают, и вот у нас есть фасад, есть интерьер. Вплоть до того, что вы можете увидеть красивый пейзаж или какой-то цветок, или любимого человека отфотографировать, и соответственно, у вас в этом стиле будет изготовлен либо фасадный элемент, либо интерьерный элемент, и т. д. Таким образом, идет полная индивидуализация. То есть, вы индивидуально подходите к дому, выбираете свою конфигурацию, выбираете свой интерьер, выбираете свою планировку.

То есть, с одной стороны мы говорили, что у нас полная унификация, детали одинаковые, а с другой стороны, мы можем любую конфигурацию из этих простейших элементов собирать, и абсолютно любую этажность до 6000 метров.

Андрей Фефелов:

До 6000 метров?

Владимир Шумовский:

Да, и этому есть уже подтверждение в Японии. Там уже просчитали такой момент. Доказали, что 1700 метров реально, и начали уже по моносотоструктурной технологии строить.

Андрей Фефелов:

Но эта технология, она, значит, витает в воздухе? Или вообще как-то запатентовали эту технологию? Меня это волнует, кстати просто, вопрос. Есть такой момент, что русские изобретения как-то быстро расползаются по миру, это известно. И в Россию они уже попадают…, уже из-за океана, так сказать. Нам их продают, наши же изобретения русские. В данном случае ваши изобретения могут потом втюхать России как свое, другая страна и цивилизация.

Владимир Шумовский:

Почти. Почти в каком смысле? Ну, во-первых, финны уже давно строят, еще с 2006 года, наверное, по технологии аналогичной моносоте, то есть концепт тот же самый, который мы обсуждали еще в консульстве, обсуждали в Торгово-промышленной палате финской, 2005-2006 год буквально. Там мы разговаривали по поводу того, что хорошо бы сделать новые технологии, запустить, сделать дома пригодные для жизни, которые можно было бы собирать, и т. д. И, естественно, мы проговаривали экологичность этих технологий.

Андрей Фефелов:

Это пунктик такой.

Владимир Шумовский:

Да, да, тем более у финнов. И мы проговаривали, что давайте мы сделаем, например, на базе моносот, но моносота там шестигранная форма, они говорят: «нам бы и так поменьше вот этих новшеств». Я говорю: «Так можно же делать не только моносотоструктурные, но и кубоструктурные». То есть, мы берем, правда, уже не 2 детали, а 3, но делаем не равносторонний треугольник, а прямоугольный треугольник, из прямоугольных треугольников формируем прямоугольники. Проблема в чем? Дело в том, что, если у нас все-таки с вами равносторонний треугольник, у нас 60 градусов, а это означает, что нашу конструкцию не крутит.

То есть, каркас облегченный, но повышенной прочности. Если же мы делаем 90 градусов, то у нас получается коробка, ее начинает крутить. И вот на это как раз-таки попались наши друзья, ну, назовем их так, из Китая, компания «BSB», которая в свое время, еще в 2008 году заявила, что вот они будут строить небоскреб, а накануне мы с ними созванивались. Предыстория была еще с 2003 года, когда нам человек сказал, что вот давайте продвигать. Помните, наверное, начало 2000 годов, что вот все друзья, у нас тут Америка будет помогать сейчас и так далее. И вот мы, как открытая душа, да, вот давайте все вместе, дружба народов. Ну, вы помните советские времена? Мы, соответственно, напечатали альбомы, и вот пошли по миру как говорится. Весь Питер был засыпан… как весь? Консульств, наверное, 12 мы обошли. И вот, значит, мы давали наш презентационный альбом, «моносоты, технологии будущего». Ну, фактически тоже, что вы сказали в 60-е годы, когда там Гагарин полетел в космос, вот это из этой же области.

И мы, соответственно, раздали, после этого обзвонили, пришли, там на собеседование. Американцы вообще нас не приняли. Вот, а с китайцами мы долго как-то завязались, и начали беседовать. Наверное, года 1,5 мы с ними общались.

Андрей Фефелов:

Потому что это принцип был, кстати говоря. Он был сформирован еще при Дэн Сяопине. Это идея собирать идеи. Они, кстати, к этому относятся системно. Они у себя в стране запустили такой вот кастинг идей, причем был такой принцип собрать 100 безумных, из них одна будет прекрасной.

Владимир Шумовский:

Точно.

Андрей Фефелов:

То есть, они очень внимательно изучали то, что у них есть в этой области, чего не скажешь, к сожалению, про наше отечество. Но я прервал, интересно, что с китайцами-то было дальше.

Владимир Шумовский:

Дело в том, что китайцы поступили достаточно хитро, или мудро, кто как назовет.

Андрей Фефелов:

По-китайски, короче говоря.

Владимир Шумовский:

Да, по-китайски. Дело в том, что на самом деле получилось так, что сначала: «Да, идея хорошая. А узлы-то какие?». Ну, я сказал, что в принципе это решаемо.

Андрей Фефелов:

Узлы наши (смеется).

Владимир Шумовский:

Да. Затяжка была по времени чуть ли не на полгода. Так мы ни о чем не договорились. В итоге меня образумили, что «ты, давай, сначала договор подпиши». Ну, тогда это не особо так у нас… Ну, слово дано, как же? Вот и я затронул этот момент. Ну, мы в течение месяца там проговаривали, выдали мне договор, оценили патенты, интеллектуальную собственность, да, участие в 180 миллионов евро. Ну, по тем деньгам это сегодня-то много, а тогда это вообще были какие-то заоблачные цены. И, соответственно, я уже с ребятами, говорю «да, вот, вот мы сейчас тут сделаем». У нас один из международников, у нас тут юрист был, он говорит, ночью позвонил: «Не подписал еще?». Я говорю: «Ну, пока еще нет, но завтра, наверное подпишем, вот ждем звоночка». Он говорит: «Ты почитай вот такие пункты. Ты учти, что ты должен за свой счет сначала спроектировать здание в 200 этажей».

Андрей Фефелов:

Понятно (смеется).

Владимир Шумовский:

Сегодня около нескольких миллионов, десятков миллионов стоит проектирование 16-ти этажного дома уже по отработанной железобетонной технологии, а здесь 200 этажей и т. д. Более того, с патентами и т. д., а там только патентов под них приблизительно 500-700 миллионов. То есть, это около сотни патентов на материалы, на стыки и т. д., и т. д. И соответственно я понимаю, что мы близко ничего не сделаем. Он говорит: «А посмотри, пожалуйста, по китайскому законодательству, на которое они ссылаются, на базе которого вы будете работать, куда это потом все перейдет, если ты не выполнишь эти условия?». Китайцам, безвозмездно. Я понимаю, что как говорится, хитрость удалась, вот и подписывать такой договор, это безумие. То есть, мало того, что я должен буду отработать это все с их компанией, да еще и подарить китайцам эту технологию. То есть, мало того, что ничего не заработаю, отработаю там 2-3 года, им все сделаю, и в лучшем случае останусь в нулях, а то еще и должен останусь.

Андрей Фефелов:

Ну, вот как говорят мои знакомые, которые прожили в Китае долгие годы, они говорят, что это для китайского бизнеса, скажем так, это доблесть. Это вовсе не нарушение каких-то этических правил, бизнес есть бизнес. Может это и во всем мире так, я не знаю, но все-таки у русских другая в этом смысле какая-то психология.

Владимир Шумовский:

Однозначно.

Андрей Фефелов:

Поэтому не стоит на них обижаться в этом смысле, но они таковы.

Владимир Шумовский:

Вы знаете, была, ну не то, что обида, а такая ошарашенность, непонимание что вообще происходит. Был даже такой момент, что я приехал к патентоведу, говорю: «Вы представляете, столько денег, столько лет работы, столько всего, и вот сейчас они просто там добавят запятую там, где надо, и патент их. Или сделают свои патенты». Они говорят: «Ну, да». Я говорю: «И все?». Они говорят: «Да».

Я понимаю, что что-то тут не так, и, наверное, года 1,5 я вот в таком подвешенном состоянии непонятном, неприятном, в общем-то, находился. А потом пришло, ну не то, чтобы озарение, а осмысление, переосмысление, как говорится-то художник ведь на месте не стоит. Отличник-то он написал работу, и напишет завтра новую, а двоечник, который списал, ему придется дальше списывать, он дальше-то не пойдет.

Что на самом деле и получилось в 2007 году, когда мы работали с немцами. Отрабатывали эту технологию, был почти тот же самый вариант.

Андрей Фефелов:

По-европейски (смеется).

Владимир Шумовский:

Да, да (смеется). Дубль два по-европейски. И мы, соответственно, проговаривали компьютерную модель, там объект относительно небольшой, но, тем не менее, там с проработкой. И здесь звонок, ночью. Ну, как ночью, 4 часа утра может быть. Что, «вы знаете, конструктив крутит». Ну, я выслушал, говорю, ломанный чувствую акцент: «Хорошо говорю, ну, так вы данные поменяйте. Ну, не может крутить». Долго общались, наверное, минут десять. Потом я задал вопрос, который вообще поверг в недоумение и ту сторону, и меня. Я говорю: «Ну, так шестигранник же крутить не может». Он говорит: «Почему шестигранник? У нас не шестигранник, у нас там 18 сторон или там еще что-то». Я говорю: «Подождите, какие 18? У нас базовый элемент треугольник. Равносторонний треугольник крутить не может. У нас три точки опоры».

Андрей Фефелов:

Гм-гм.

Владимир Шумовский:

Они описывают плоскость. И слышу такая гордость за свою державу: «У нас не три точки опоры, у нас четыре».

<смех>.

Андрей Фефелов:

Все-таки вот… Все-таки как-то русский ум, он как-то сильнее европейского и китайского в общем.

То есть, любой, кто еще не начал проходить сопромат, он понимает, то есть, геометрия уже дает необходимые знания. И получилось так, что я-то задаю вопрос, что «ребята, у вас неправильно все это построено. Переделайте модель». А мне говорят: «А это не модель, мы уже построили здание. 30 этажей». Я говорю: «Подождите, как построили? Мы с вами ничего не подписывали, и вы вот так напрямую просто звоните и говорите: «Слушай, мы у тебя украли. И чего-то у нас ломается, падает, ты подскажи чего ты не так сделал? Или что мы не так сделали?».

Андрей Фефелов:

Отлично. С немецкой простотой.

Владимир Шумовский:

<…> Да, да. Вообще так напрямую. И я понимаю, что это не немцы. Я начинаю понимать, что это китайцы. И что они взяли мою английскую версию, где написано не monosota, с брендом «MONOSOTA», а monocell – моноячейка. И как китайский разумный инженер, он понимает, что ячейка должна быть квадратной, а не шестигранной, и уж тем более не треугольной. Отсюда у них коробку начинает крутить, естественно, как обычный четырехгранник, да (?), вот как мы коробочки складываем… Соответственно получилось так, что они вместо проекта, который мы закладывали на 200 этажей, смогли вывести только к сожалению…

Андрей Фефелов:

На 4.

Владимир Шумовский:

32 этажа.

Андрей Фефелов:

32? Это все равно очень мощно.

Владимир Шумовский:

Да. Через год выходит грандиозная статья, у нас вот в Питере, в «Деловом Петербурге», по моему «Вести», там еще какая-то газета была. Китайцы значит вот… Китайский прорыв, что они такие молодцы, все замечательно, они сделали 32 этажа за 2 недели.

Андрей Фефелов:

Гм-гм.

Владимир Шумовский:

С одной стороны, хотелось бы обидеться, ну, украли, а, с другой стороны, ну, как, где в России можно было бы доказать, что мою технологию за 2 недели реально можно построить, а тем более выбить разрешения на 32 этажа?

Андрей Фефелов:

У меня такая была история тоже с питерской группой, не буду сейчас говорить <какой именно>, речь идет тоже о некоей технической инновации. И они где-то на какой-то выставке что-то показали, кончик уха свой показали… Через три недели к ним пришел представитель банка Ротшильдов, он был сам молодой человек из Прибалтики родом, прекрасно говорил, естественно по-русски. По специальности он был юрист. И он принес сразу же бизнес-план. Он как бы…, они проанализировали за три недели это изобретение и написали сразу бизнес-план, со всеми этапами. Он прекрасно владел технической стороной дела. То есть, помимо того, что он был юрист, он был еще и как бы технарь немножко, поскольку говорил о технике. И также он разбирался в мировых рынках тоже. Он доказывал на пальцах, что куда идет. И они отвергли это предложение, да (?), исходя из своих вот этих вот как бы этических, патриотических представлений. И он сказал им: «Ну, ребята, ну, вы конечно сами решайте все. Но вы все равно ко мне придете, поскольку, если вы пойдете вот сюда вот, к нашим, к вашим вернее, в Сколково, вы ничего там не добьетесь».

И они действительно ходили по каким-то кабинетам, я уж не знаю в Сколково или в других местах, и ноль, никакой реакции. Какие-то были…, кто-то мялся там…, какие-то полунамеки делали, значит, видимо хотели тоже часть изобретений забрать себе, вписать себя в патент вероятно.

Владимир Шумовский:

Точно, так происходит.

Андрей Фефелов:

Вот в этом колоссальнейшая проблема. Вот мне хотелось бы сказать, как вы вот…, я хотел бы еще к некоторым технологическим вопросам потом вернуться, но как вообще на это изобретение реагируют наши, значит, государственные органы, наши госкорпорации, наши структуры, которые в общем-то должны быть заинтересованы подобным проектом? Хотя бы заинтересованы. Нет, нет, <ничего не говорю> о том, что они там прямо вот все начнут делать, реализовывать, но были какие-то экспертные советы? Как вы вообще взаимодействуете с нашим строительным комплексом, ведь он же ведь большой очень комплекс, такой серьезный?

Владимир Шумовский:

Вы знаете, вы напомнили как раз сейчас такую ситуацию. Я начинал вот скоростные транспортные системы продвигать, затем уже транспортно-логистические, и в 2003, по-моему, году, когда я предложил решение транспортных вопросов в Москве Лужкову, пришел ответ от Антифеева (зам по науке). Что «фантастика, замечательно».

Андрей Фефелов:

Фантастика в хорошем смысле он сказал?

Владимир Шумовский:

Да, да, да-да. Все. Когда я показываю это письмо чиновникам, они говорят: «Ну, не пишут таким языком, тем более такие люди». Я говорю: «Это живое письмо, с его живой подписью». Это сейчас там автомат ставят. Да? А тогда это все живое было. И мы с Антифеевым то ли созванивались, то ли с его замом. В общем был какой-то звонок, ну, я по наивности тогда еще спрашивал: «давайте попробуем». А письмо, на самом деле, звучало так, что все замечательно, шикарные технологии, замечательные решения, пришлите, пожалуйста, техническую документацию. Для того, чтобы наша, значит…

Андрей Фефелов:

Экспертиза была.

Владимир Шумовский:

…Да. Для того, чтобы экспертная комиссия могла бы, соответственно, принять какое-то решение. Вопрос: как вы думаете, сколько может, ну, наверное, десятков миллионов евро стоить подобная разработка, я имею в виду чисто техническая документация, ну, хотя бы на метрополитен нового поколения? Представляете, сколько это будет стоить, да? Потому, что это, во-первых, интеллектуальные системы, это многоуровневый транспорт, транспорт, который развивает скорость до 900 километров в час, это различные развязки, это привязка к местности…

Андрей Фефелов:

В принципе просто интересно, мы сейчас об этом не говорим, но…

Владимир Шумовский:

Принцип очень простой на самом деле, с одной стороны аэродинамика, с другой стороны, магнитная левитация. Если будет интересно, можно будет посмотреть такую технологию как Skytran, это технология NASA. Она была в свое время апробирована стоимостью в 6 миллиардов евро, туда было вложено.

Андрей Фефелов:

То есть была экспериментальная какая-то <технология>.

Владимир Шумовский:

Да, причем она явилась 100 процентным, скажем так, прототипом технологии, которую я запатентовал еще в 2003 году. Это 13-й год. И в 14-м году NASA заявила, что вот у нас левитационное такси Skytran, в Тель-Авиве, все замечательно, это будет вот прорыв.

Андрей Фефелов:

NASA в Тель-Авиве.

Владимир Шумовский:

Да.

Андрей Фефелов:

Интересно.

Владимир Шумовский:

Это реальные ссылки на реальные источники, газеты, это все сегодня есть в Интернете, можно открыть, все в открытом доступе. Но проблема в том, что они не смогли понять, каким образом создать левитационную систему, чтобы она была достаточно легкой и мобильной. Они-то привыкли к паровозам, к поездам, а у меня индивидуальный транспорт.

Выходишь на улицу, нажимаешь на брелочек, кабинка подъехала, причем она подвесная. То есть мне не нужно портить землю,

Андрей Фефелов:

Гм-гм.

Владимир Шумовский:

…Мне не нужно гнать вот эти магистрали многоколейные…, мне не нужно там придумывать что-то, как перейти болото, горы и т. д., у меня она легкая. Таким образом, многоуровневость позволяет нам уходить от различных проблем, и прежде всего давать максимальную безопасность, максимальную скорость. Каждая направляющая имеет свою крейсерскую скорость, то есть, если 200, значит 200 километров в час, не 199, не 201,5, ровно. Таким образом, там решение – это фактически радиофизика, это то, чему нас учили еще вот в очень далекие времена.

Андрей Фефелов:

Ну, я представляю, как среагировал зам Лужкова, когда вот эта Москва лужковская среди этих черкизонов, строящихся точечно этих бетонных червей, которые ползли к Луне, значит, он среагировал на эту футурологию. Я думаю, что он побежал куда-то показывать, и его там быстро отогнали просто, сказали, что он сумасшедший, давай лучше построим рынок еще какой-нибудь вещевой, ему сказали. Но, а в итоге в Москве появилась такая курьезная монорельса, которая, значит отобьется через 100 лет, говорят, что, ее так вот построили…

Владимир Шумовский:

Парадокс. Мы патентовали с Лужковым в один день. Вот скоростная транспортная система СТРАУС, и его вот эта подвесная система. Причем у него прототип японский. То есть, она отличается тем, что там сняли амортизаторы, и убрали еще некоторые элементы для звуко- заглушения <…>. То есть, там убраны основные базовые принципы скорости, чтобы система могла набрать скорость. В итоге, как мы видим, скорость, мягко выражаясь, не та, которую хотелось бы иметь для скоростного транспорта.

Андрей Фефелов:

Ну, вот, Владимир Валерьевич, скажите, вот моносота, возвращаясь к жилью. Есть какой-то идеальный сценарий в вашей голове, как должно все развиваться? Я имею в виду не технологически, а я бы сказал системно. Как этот проект может двинуться в жизнь? Через какие скважины, через какие пути, через какие? Ну, вот нарисуем какую-нибудь утопическую <картину>, как должно быть по-вашему?

Владимир Шумовский:

Вы знаете, на самом деле сегодня это представляется все в реале и абсолютно просто. Сегодня многие хотят выехать за город. Сегодня многие хотят уже жить свободно, в экологически чистой среде. Есть различные поселения, экологические поселения и т. д. И, на самом деле, мы можем сегодня с вами решить этот вопрос очень просто, то есть некое сообщество, для начала может быть даже виртуальное. Да? То есть, мы познакомились, мы нашли, назовем так, единомышленников, свой круг, да (?), грубо говоря соседей. Таким образом, если у меня есть 5-6 соседей, я понимаю, что им интересно тоже, что и мне интересно, ну, в большинстве вопросов, таким образом, я могу уже делать виртуальный заказ. Сделав виртуальный заказ, я виртуально могу определить какую-то некую площадку, и виртуально за 5 рублей, например, да (?), купить какой-то виртуальный конструктор, который у меня здесь же соберется.

Я понимаю какие деньги, какие сроки, как это все будет. И, исходя из этого, с 2010-2012 года стал формироваться у нас такой концепт экогорода, экодеревни. Когда мы с вами реально можем сделать города, сеть городов, профессионально направленного <содержания>. Ведь мы помним те проблемы, которые были с моногородами. Когда есть какой-то город, привязанный к конкретным рабочим местам, в итоге рабочие места закрывают и все остаются не у дел. Вот этого не должно быть.

Поэтому каждое вот такое производственное, скажем так, объединение, а точнее научно-производственное объединение в виде экопоселения, оно могло бы, с одной стороны, полностью себя обеспечивать хотя бы минимальным набором продуктов, но в количестве значительно превышающем, чтоб можно было обмениваться, да (?), с другими поселениями.

Андрей Фефелов:

То есть, там должна быть сельскохозяйственная как бы часть, да?

Владимир Шумовский:

Обязательно. Поэтому у нас разработаны именно агросистемы, агродома, агрокомплексы, с автономной энергетикой. Причем энергетикой именно, как здесь видно, карусельного типа (на экране демонстрируется очередной слайд презентации). То есть, ни в коем случае не те вредные вентиляторы, которые у нас ставят, что в Германии стоят, что сейчас Краснодарский край, что Урал.

Андрей Фефелов:

Вот эти «адские мельницы», да?

Владимир Шумовский:

Да. Их ни в коем случае использовать нельзя. То есть скорость винта не должна превышать 2-х, 3-х оборотов в секунду. Тогда не будет особой вибрации, но на таких скоростях она, естественно, не даст никакой энергии, никакого потенциала. А здесь мы что имеем? Во-первых, у нас есть направляющие. Вдоль направляющих у нас формируется, ну, как в трубе есть конвекционный поток. Да (?), то есть вот мы имеем возможность на разнице температур абсолютно свободно выстраивать необходимые потоки воздушных масс. Таким образом, у нас есть горизонтальные потоки, есть вертикальные, и таким образом мы можем работать вообще без ветра. Это тоже самое как на улице тепло, в помещении тепло, открываем форточку — и сквозняк.

Андрей Фефелов:

Гм-гм.

Владимир Шумовский:

Вот это именно этот эффект. Таким образом, мы легко с вами решаем энергетический вопрос. И эта вещь, она вставляется как опция в саму моносоту. Это элементы моносоты, также как автомобиль мы не представляем без двигателя, также дом моносота не может быть без автономной системы, без интеллектуальной системы, без воздушных картриджей, которые позволяют плавать моносоте. То есть, вода пришла, моносота поднялась по направляющим от фундамента, ну, например, от винтовых свай, вода ушла, она по стержням встала на свое место. И так далее.

Андрей Фефелов:

Кстати, по поводу фундамента, по поводу фундаментов и почв различных. Это как-то решается, да?

Владимир Шумовский:

Конечно. На самом деле было бы неправильно сказать, что фундаменты могут быть какие угодно. В любом случае привязка к местности, в любом случае мы должны понимать, что без анализа грунта сказать, какой фундамент, невозможно. Но, в принципе, это 3-4 облегченного типа фундамента мы можем предложить без проблем совершенно. Ну, это отдельная тема достаточно большая. Но я хотел бы остановиться прежде всего на фундаментах, связанных с горной местностью, с оврагами, с селевыми потоками. Вот в чем дело.

Андрей Фефелов:

То есть, это экстремальные фактически зоны.

Владимир Шумовский:

Да, то есть, это так называемый у нас был альбом «Прививка от апокалипсиса». Когда моносотами, то есть, домами нового поколения, многофункциональными домами мы могли бы решить те проблемы и вопросы, которые сегодня обычным строительством не решить.

Более того, мы фактически заявляем о тренде, о мировом тренде развития передовых стран. Сегодня этот тренд определен, в общем-то, мировым сообществом негласно. Уже почти больше трех лет американцы, англичане, китайцы ездят по нашим ВУЗам именно строительного направления. И пытаются понять, что вообще будет.

На самом деле мировых трендов определено всего два. Первый тренд – это строительство нового поколения. Его нет сегодня, его никто озвучить не может. И второй тренд – это транспортно-логистические системы.

Андрей Фефелов:

Гм-гм.

Владимир Шумовский:

Сегодня вот эти вот, труба <Hyperloop>, сегодня множество непонятных каких-то изобретений, технологий, которые в принципе не решают ничего. Да, даже, если учесть, что вакуумная труба решила бы какую-то проблему, да (?), нам там заявляют там чуть ли не 6 тысяч махов, ну, даже, если 2-3 маха, то есть, это фактически 3,5 тысячи километров в час. Считаем: а где это может быть использовано? То есть, если я понимаю, что я разгоняю эту <систему>, тем более они говорят не об индивидуальных кабинках, как у нас, а это целый поезд. То есть, эту массу надо разогнать. Это несколько минут. То есть, несколько минут он разгоняется, несколько минут он останавливается, и сколько-то минут он должен идти в этой постоянной среде, с постоянной скоростью. Возникает первый вопрос: если мы за 5-7 секунд проходим несколько километров, то есть, вот этот разгон и остановка — это минимум 150-200 километров, это минимальный участок…

Андрей Фефелов:

Слишком большое плечо.

Владимир Шумовский:

Да, то есть, в принципе, технология не может быть востребованной. То есть, мы пролетаем город. Это не городской тип. Это явно абсолютно. То есть, он даже, в принципе, от Москвы до Питера еще может взять вот это вот расстояние. Меньше – ну, может быть, от Твери до Питера…

Андрей Фефелов:

Кто разрабатывает это?

Владимир Шумовский:

На самом деле это разработка давнишняя, еще скажем так, в царские времена были разработки, но, на самом деле, сегодня это заявлено якобы аля американской технологией нового поколения и т. д., но, если мы знаем есть такие бомбы, называются они вакуумные. Это бомбы, которые страшнее, чем водородная бомба. Так вот эта труба – это считайте несколько вакуумных бомб, которые просто если ее разорвет, на ближайшие 15-20 километров просто пустыня будет. И это надо понимать.

Более того, каждые 10-15 километров — это должна быть отдельная атомная станция (мегаватная). Это тоже нужно учитывать. То есть, сколько атомных станций через каждые 100 километров надо поставить для того, чтобы содержать эту вакуумную трубу? То есть, там, на самом деле, кто вот понимает эти технологии, кто хотя бы физику проходил, ну, у него кроме улыбки такая технология не вызовет ничего.

А нам нужна мобильность. Нам нужно, чтобы каждый человек мог легко решать вопросы, чтобы эти транспортные системы были легкими, чтобы они легко могли объединять наши экогорода, экопоселки. Чтобы мы могли делать, с одной стороны, транспорт, который легко перемещает нас со скоростью 900 километров в час, от Питера до Москвы за 40 минут, и которые могли бы 10 километров, 30 километров за полчаса решить.

Например, мы хотим из Москвы до Сергиев-Посада доехать. На электричке мы едем 1:20, полтора часа, а на велоподвесе, то есть кабинка, но с велоприводом, элементарно мы доедем, ну, максимум за 1:10. Час — час десять. Почему? Без остановок, идеальная трасса, подвес, человек в капсуле, едет легко, если вдруг какие-то осложнения, взял нажал на кнопочку «автомат», электропривод помог. И так далее. Физически развивается, здесь же система отчистки воздуха…

Андрей Фефелов:

Это основано на том, что существует некий наклон?

Владимир Шумовский:

Нет, нет. Вы знаете, я в свое время со спортсменами разговаривал, говорю: «Вот, если бы у тебя идеальная трасса была бы, вот с какой скоростью?». Мне называли скорость больше 80 километров в час.

Андрей Фефелов:

Гм-гм.

Владимир Шумовский:

Я говорю, а если человек так, спокойно едет, ну, не спортсмен он, женщина там. «Даже в 40-50 лет женщина свободно 40 километров в час на нормальной дороге развивает». Ну, чтоб без ветра, без ничего. А мы же говорим, что у нас обтекатели, поэтому абсолютно свободно средняя скорость, а мы берем Сергиев-Посад, это извините, 60-70 километров. И он идет 1,5 часа.

Андрей Фефелов:

Ну, это отдельная передача. Это хотелось бы сделать. Потому, что вот эти темы, они, конечно, к сожалению, не обсуждаются. Вот это связано с тем, что общественный дискурс, он другой. Задается ли он телевидением? Задается ли он политикой? Задается ли он культурой, СМИ, театрами? Я не знаю, как это все происходит, но ясно, что надо переходить с этого регистра вот этого безумия, которое сейчас охватило общество, связанное с идеей каких-то ненужных вещей, которые завтра сломаются, а идея другая должна быть. Идея обустройства, нашей великой страны, идея обустройства на базе новых идей, новых подходов, в том числе и социальных подходов. Потому, что вот эта мысль о некоей деревне, которая формируется виртуально, когда люди близкие по духу, по направлению, по профессии формируют сначала сообщество, а потом они поселяются на местности. Далее они могут воспользоваться, так сказать, и вашими наработками, и моносотами. Эта идея крайне интересна хотя бы потому, как эти люди вообще друг на друга посмотрят первый раз соберутся, и поймут, что им надо вместе как-то жить, и создавать, так сказать, общее поле. Для того, чтобы в этом поле росло новое поколение. И эти новые люди, они также были бы изобретателями, и также были бы людьми творческого сознания.

Владимир Шумовский:

Точно. Вы знаете, вы абсолютно правы в этом плане. И в подтверждение, у нас есть такой проект, называется «Дальвога». Он родился три года назад, когда вот пошла вот эта тема дальневосточного гектара, да (?), вот, идея хорошая, но воплощение безобразное. И мы начали разрабатывать экономику, возможности, привязку наших технологий, и т. д. В том числе здесь же вспомнили поселения, там, родовые поместья, и т. д., и я пришел к очень простому выводу, без наших технологий решить эту проблему нельзя. Причем вот речь идет не только «наши технологии», да (?), а прежде всего речь идет о том, чтобы мы объединили все наши возможности, мысли, идеи, золотые руки, и т. д. Да? В том числе и образование.

И был сформирован такой концепт «Гардарики», то есть объединение экогородков, малоэтажных, высотных. Высотные почему? Имеется в виду высотные пирамиды. Они могли бы быть энергетическими центрами. Нам не нужно в этом случае было бы ГЭС, перекрывать реки, губить осетра и т. д., и т. д. То есть, таким образом, мы с вами формируем именно «шелковый путь», можно сказать. Ну, представьте, вот у вас трасса в 12 тысяч километров, от Финляндии до Владивостока, через Байкал, через Урал… Да? Через центральную Россию. И все это связано вот этими экопоселениями, которые идут через каждые 5-10 километров максимум. И связаны именно транспортными системами через тайгу, через горы подвесными дорожками. Просто вы поднимаетесь на 6-8 метров и идете по освещаемой дорожке. Причем дорожка может просто перемещаться на пневмоприводе, то есть, грубо говоря, это некая гусеница, но она очень медленно движется, и давление там всего менее двух атмосфер, но она самоочищается.

То есть, снег выпал, она очистилась. Вода выпала, она очистилась, листочки, веточки, то есть она всегда сухая. Она всегда чистая, никакого гололеда. То есть, я даже в самую метель, пургу, в самую плохую погоду, могу пройти по ней, и этих двух атмосфер хватает, чтобы микродвигатель вырабатывал ток для светодиодов. То есть, она всегда освещается, я не боюсь волков, я могу по лесу идти даже зимой. У меня дорожка чистая, а по лесу, естественно, там не пройдешь, там даже на лыжах сложно зимой. И т. д. То есть, таким образом, мы идем и по лесу, и по горам, и по болотам, легко, непринужденно, между поселениями. Захотел – пешком пробежал, захотел – на велоприводе, захотел – на скоростной трассе.

Андрей Фефелов:

Вот подняв разработки наших архитекторов, футурологов, которые смотрели на архитектуру не только как на фасад, что значит тоже, наверное, важно по-своему, но занимались принципами расселения. Да? Можно вспомнить и Константина Павловича Пчельникова, моего учителя, можно вспомнить и Лежаву, конечно, который занимался этими вопросами, который сформировал концепцию города-эстакады, так если угодно…

Владимир Шумовский:

Гм-гм, гм-гм.

Андрей Фефелов:

… И действительно идея трансполии, как я ее называю, трансполии, когда страна, государство, они формируются вдоль трасс, вдоль вот этих коммуникационных каких-то линий, и подвесы уходят уже вглубь территории. Вот эти вот или тропки, или какие-то локальные пути.

Владимир Шумовский:

Точно.

Андрей Фефелов:

Все это требует внимательного, глубинного осмысления, и разработки. Это и есть национальные проекты, которые основаны не на догоняющих каких-то принципах, а это есть опережение. Как раз вот этот вот русский ум, который работает со стратегическими какими-то факторами, на стратегическом уровне, и создает простые и стандартные решения. Стандартизация, то, что нас спасет в будущем. И что не спасет, к сожалению, наших вот этих и восточных и западных партнеров, потому что у них этого нет в крови, у них другое что-то. А наши истории, наш опыт, наше мышление, оно заточено под решение таких задач, и такими способами.

Владимир Шумовский:

Точно.

Андрей Фефелов:

Об этом можно говорить очень долго, и для меня, например, эта тема крайне интересна, я бы в следующий раз пригласил бы вас на тему транспорта поговорить. Но вот, что касается моносот, мы как-то коснулись этой проблемы. Конечно, не углубились. Я понимаю, что эта технология, она, наверное, пригодится в условиях Крайнего Севера, в нашей Арктике, где, собственно говоря, требуется мгновенное разворачивание инфраструктуры.

Владимир Шумовский:

Конечно, конечно. Я еще хотел добавить, прежде всего, те моменты, которые вы проговорили и, наверное, их можно было бы озвучить как именно перспективность. То есть, у нас…, ну, например, в том же Советском Союзе, было очень много минусов, все понятно, но там был…, пятилетки, да, «вот мы», вот там «первый в космос», «первый там БАМ», и т. д. То есть, были какие-то глобальные задачи…

Андрей Фефелов:

Системно-плановый принцип, если угодно. И стратегическое мышление <…>.

Владимир Шумовский:

Да. И мечта! То есть, люди шли к мечте, «да, мы добьемся, да, мы вместе». То есть, было это единение, с одной стороны, и были красивые перспективы. Но в нашей ситуации сейчас вообще этого нет. Нет единения, нет нормального общения, нет перспектив, нет какой-то красивой мечты, причем не на локальном уровне, вот как раньше, да (?), на кухне сидели, обсуждали что-то, сегодня даже это не обсуждается.

Поэтому, конечно, на мой взгляд, очень важно, чтобы мы сформировали вот эту национальную идею, чтобы у нас были какие-то свои принципы, и своя перспектива светлая, яркая.

Андрей Фефелов:

И для того, чтобы возникла мечта надо просто побольше рассказывать про вот эти истории все, надо показывать эти перспективы и возможности. И наш спокойный разговор, он возможно в ком-то зародит, наверное, зародит скорее в более молодом человеке, чем уже прошедшем какую-то жизнь. Но в любом случае, он зародит идею развития и мечту, и может быть, один из наших зрителей подхватит ваше направление, придет в вашу фирму, запишется, так сказать, «рядовым бойцом», изобретение еще будет какое-то более интересное, новое, но в этом же ключе, направленном на общее дело, на нашу общую вещь, республику, на нашу вот эту вот великую страну.

Спасибо большое за беседу.

Владимир Шумовский:

Благодарю. Благодарю, взаимно.

Андрей Фефелов:

Спасибо, кто смотрел нас.

Владимир Шумовский:

Доброго дня, здравия.

 

Ссылка на Youtube:

https://www.youtube.com/watch?v=vAiDMAF0eOs

 

Стенограмму набрал и отредактировал

Артем Данилов,

партнер ООО «МОНОСОТА ЭКОС»,

web-корреспондент ГК «MONOSOTA»

14.04.2019 - 21.04.2019,